Четвертый передел

Еще не было ни порта, ни самой Одессы, а Канатная — была. Не улица, как сейчас, а просто «Канатка», направление к фабрике, где рабочие плели пеньковые корабельные канаты. Спустя двести лет в Одессе из старых производств только канатное и сохранилось. Почему? Тросы всех лебедок в стране, хоть в нефте- и газодобыче, хоть на шахтах или в лифтах, свивают здесь.

«Стальканат» на живучесть испытала и новая история Украины. Из всех советских заводов — а Одесса была во вторую очередь здравницей, а в первую крупным промышленным узлом — выжили всего два предприятия. Волочильные печи завода не гасли даже в самые смутные времена. Когда рухнули схемы поставок, давальческое сырье для производства везли чуть не телегами. Теперь ветераны вспоминают «лихие девяностые», сами себе не веря. Но — выстояли. Настоящий же гром грянул, когда казалось, что все испытания позади.

19 мая 2011-го, перед обедом, на «Стальканате» высадился десант. «Маски-шоу». Следователь Малиновского райотдела МВД Украины в Одесской области А.Чепель и сотрудники УБОПа в Одесской области В.Гулько, Я.Долгий, А.Скрибантович, Ю.Вдовиченко, С.Шпак и Д.Мартыненко приступили к выемке документов. Огневое подкрепление — молчаливые ребята с автоматами наизготове — рассредоточилось по этажам административного здания. На долгих восемь часов десятки сотрудников, в основном женщины, чувствовали себя преступниками без прав и полномочий. Кого-то обыскивали, по этажам раздавался незлобивый мат, особо умным, ссылавшимся на Конс­титуцию и УПК, убоповцы напоминали о существовании «обезьянника», где в роли обезьян могли оказаться эти самые умные.

Ясное дело, что вышеперечисленных захватчиков никто тогда по фамилиям не знал. Как неведомо было, и что милиция ищет. Это потом, из протокола, станет ясно, что вагон документов изъяли под ложным предлогом: якобы директор С.Лав­риненко отказался выдать один-единственный документ — договор «Стальканата» с ООО «Мега­лайн плюс» на перевозку заводских грузов. Не было в этом смысла, так как за месяц до обыска копию этого самого договора по срочному требованию начальника УБОПа руководство «Стальканата» выдало незамедлительно. Потом также станет известно, что еще в январе 2011 года было возбуждено уголовное, «фактовое» дело по поводу якобы поддельной подписи директора «Мегалайна» на договоре.

Хотя останется загадкой, почему борцы с коррупцией искали виновных на «Стальканате», который к делу — пришей кобыле хвост? Груз ему перевезли, 50 тыс. грн. за работу завод заплатил. Это уже в судебных разбирательствах выяснится, что и повод для возбуждения уголовного дела был надуманным. А оснований для судебного решения об обыске и выемке документов у борцов с коррупцией и вовсе не было. Останется также загадкой, почему УБОП, организация серьезная, встрял в мелочное дело? Даже если бы объединение эти 50 тыс. зажилило или промотало, для него это не интерес, дела о хищениях в особо крупных размерах начинаются с 340 тыс. грн. Впрочем, последняя загадка — не большой сложности. Даже поверхностный анализ фактов подсказывает, что милиция совершила налет с иной, неозвученной пока целью, а дело о поддельной подписи — фиговый листок. Документы вместе с жесткими дисками компьютеров были изъяты для поиска чего-то… компрометирующего. Зачем милиции компромат, надеюсь, пояснять не нужно.

Четвертый передел

После смутной приватизации, после акционирования, после алхимического превращения общей собственности в частную, словом, после прохождения всех тех этапов, которые прошла вся Украина, производственное объединение «Стальканат» оказалось банкротом. Не по причине плохой работы или бездарного руководства. Леонид Шемякин, возглавлявший завод на изломе эпох, был толковым директором и хозяином. Но предприятие напоминало корабль, чудом уцелевший после бури и зашедший в док для капитального ремонта с пустой корабельной кассой. К тому же команда голодна. И долги растут как на бешеных дрожжах.

Так на четвертом этапе передела собственности «Стальканат» стал ЧАО — частным акционерным обществом.

Для канатчиков в этом был символ, намек на удачу. Потому что само предприятие относит себя к металлургам. Здесь — четвертый передел, на котором железная руда наконец становится изделиями: тросами, металлической сеткой, проволокой, болтами, шурупами и пр. И — сбылось! После 2002-го началась та страница истории предприятия, которой около трех тысяч теперешних работников если и не гордятся, то довольны. Зарплату выплачивают день в день, средний заработок составляет около четырех тысяч в месяц, есть квартальные премии, портфель заказов не отощал даже в кризис и даже в кризис никого не увольняли и не сокращали. Пожалуй, рабочие как никто ценят последнее. Это белые воротнички найдут работу хоть в банке, хоть на рынке. А сварщику или станочнику нужно производство.

Новый собственник оказался эффективным. Чтобы не утонуть в деталях, назову только одну цифру — в обновление производства в последние годы вложено около 100 млн. грн. Причем ЧАО расширилось, приобрело два новых завода — в Одессе и Харцызске. Тогда в чем замысел милицейского налета? Владимир Немировский, один из руководителей ЧАО, озвучил ее публично: чтобы заблокировать, парализовать работу предприятия. Чтобы экономика рухнула, и владельцы созрели то ли искать себе «крышу», то ли вообще продать дело с молотка. Вроде бы ничего нового. Но на самом деле едва ли не впервые в роли захватчиков выступает не конкурент-предприниматель, а та сила, которая обязана защищать от рейдерства.

Все только бизнес. Но с особым цинизмом

Можно было бы предположить, что Владимир Неми­ровский страдает излишней подозрительностью, если бы не одно обстоятельство. Причем достаточно симптоматичное.

В начале года деловую Одессу залихорадило. Как в известном романе граждане добровольно, под чертовскими чарами, сдавали валюту, так и авторитетные капиталисты начали отказываться от собственности. За несколько месяцев более 20 ведущих для Одессы бизнесов абсолютно добровольно уступили кто большую, кто меньшую часть своего дела людям, о которых доселе никто ничего не знал и не слышал. И что любопытно: никто, ни один из прищученных бизнесменов, а казанских сирот среди них не было, — не произнес ни звука. В отличие от «Стальканата».

Первую жалобу руководство ЧАО подало 19 мая, в день милицейского налета, прокурору Одесской области Игорю Проценко. Там было и о недостоверных данных в протоколе выемки документов, будто бы УБОПу отказались выдать оригинал договора с «Мега­лайном», и о необоснованной выемке документов, без которых объединение слепо и глухо, и о хамском поведении убоповцев, и о неоправданном обыске сотрудников. «Стальканат» просил вернуть документы и привлечь к ответственности следователя и сотрудников УБОПа.

После этого было подано еще около 30 жалоб и исков: в милицейские инстанции — от начальника Малиновского ра­йонного отдела до МВД Украины, в прокурорские — от районного прокурора до Генеральной прокуратуры, в суды — районные и апелляционные, главе Одесской облгосадминистрации г-ну Мат­вийчуку (трижды), президенту Украины с приложением подписей тысячи рабочих. Скоро к просьбам вернуть незаконно изъятые документы и привлечь к ответственности нарушителей закона прибавилось и справедливое требование о привлечении к ответственности прокурорских и милицейских начальников за бездействие.

Каждый из ответов можно цитировать как образец лжи и фарисейства. Но если подойти системно, то отписки делятся на три группы. В первой утверждается, что все решения принимались законно и обоснованно, а жалоба несостоятельна. Во второй — суды, милиция и прокуратура не подчинены исполнительной власти, действуют в рамках закона и вмешиваться в их деятельность было бы вопиющим нарушением демократии. И в третьей группе ответов говорится, что поскольку все действия правоохранителей законны, то оснований для привлечения кого-либо к ответственности нет. Круг замкнулся. Его можно справедливо назвать кругом отчаяния.

Пока более трех тысяч рабочих «Стальканата» заботились о росте ВВП, чтобы улучшение жизни наступило если не сегодня, то хотя бы завтра, следствие так и не нашло злоумышленника, подделавшего подпись. Но, видимо, так серьезно углубилось в изучение изъятых документов, что возник новый мотив — о нарушении процедуры банкротства. Помните, о нем шла речь выше? 2002 год, долги, безденежье… А нужно сказать, что поводом для признания старого «Стальканата» несостоятельным был иск кредиторов, не завода. Предприятие по долгам рассчитаться не могло, и у кредиторов была одна дорога — в суд.

Вообще-то банкротство для стран с нормальной, не кланово-олигархической экономикой — процедура хоть и болезненная, но нормальная. У нас на глазах в Европе и Америке выбрасывали белый флаг такие гиганты, что можно только диву даваться. И это был шанс для них начать жизнь с нового листа, избавившись от груза ошибок и неудач. В украинской жизни банкротство стало бизнесом, на котором наживались все. Поэтому я бы не поручился головой, что назначенная за «Стальканат» цена — 10 млн. 259 тыс. 622,62 грн. отвечает реальной стоимости предприятия. Но здесь важно помнить, что такую цену за него назначило не государство, не акционеры и уж тем более не покупатель. Продавцом было ООО «Метизмашпром». Это общество возникло, как «Летучий голландец», и так же исчезло.

Помнится, после Майдана новый премьер страны выступила с инициативой пересмотра результатов приватизации и подала третьему президенту список из более чем 200 предприятий с сомнительной историей купли-продажи. Оппозиция в лице Партии регионов очень возражала: по всей видимости, ей было чего опасаться. Цену замысла показал пересмотр приватизации «Криворожстали».

Не знаю, каковы были планы «оранжевой чумы» относительно ревизии списка предприятий-банкротов и кому и чем это грозило. Согласно закону ответственность за процедуру несет специально для этого созданный исполнительной властью орган. Добросовестный покупатель в этом сюжете — лицо всегда второстепенное. Поэтому, если у милиции есть подозрения, что банкротство было жульническим, виновников нужно искать среди виноватых. И хотя срок давности предъявления претензий и обвинения — а он составляет три года — давно истек, их уже искали. По заявлению одного из кредиторов «Сталь­каната», решившего через девять лет, что ему мало перепало, Приморская районная прокуратура г. Одессы провела проверку законности банкротства. 29 апреля с.г., то есть раньше, чем состоялся милицейский налет на «Сталь­канат». И пришла к следующему выводу: «В возбуждении уголовного дела в отношении арбитражного управляющего Стась Э.П., а также должностных лиц ОАО «Сталь­канат» по статьям о фиктивном банкротстве отказать ввиду отсутствия в их действиях состава преступления».

Какой прием против лома?

Не могу себе позволить неуважительно думать о сотрудниках администрации президента, главе Одесской обладминистрации Матвийчуке или начальнике УМВД в Одесской области полковнике Яцко, прокуроре области Проценко, равно как и о других должностных лицах, рассматривавших три десятка жалоб «Сталь­каната». Неува­жительно — это считать их неспособными разобраться в простом и очевидном. Скажем, получает администрация жалобу с более чем тысячей подписей. Существуя за счет этих граждан-налогоплательщиков, ей ли не понимать, что следует откомандировать своего сотрудника — ведь путь недалек! — в Одессу. Встретиться не со всей тысячей, а, к примеру, с одним из подписантов, сварщиком Геннадием Храпенко. Рас­спросить, что его встревожило в милицейском десанте? Что он думает о ситуации на заводе? Побеседовать с Андреем Зай­цевым, слесарем с золотыми руками, хоть и работает он на заводе всего два года. С Юрием Мальцевым, начальником цеха, где проволока становится канатами, всего пять лет назад он еще работал на шахте в Донбассе. Они многое рассказали бы о настроениях и мнениях рабочих, так и не поверивших премьеру, что жить стало лучше и веселее. Полезными были бы встречи и беседы с теми работницами, у которых вытряхивали все из сумочек в поисках неизвестно чего, — Яной Полтавченко, Викторией Авериной, Еленой Васильченко и другими. Полезными, потому что можно было бы узнать, кто врет. Ну должна же власть в лице администрации главы государства или губернатора знать правду? Чтобы не позорить себя подобными отписками.

Когда прокуроры всех уровней с маниакальным упрямством утверждают, что все происходило и происходит по закону, что милиция права, а ее действия правомерны, что тогда делать с решениями судов? А суды и отменили скоропалительное решение о выемке документов, и постановили «вернуть изъятое в ходе проведения выемки имущество, принадлежащее ЧАО „Стальканат“. И если следователь Мали­новского райотдела милиции не выполняет решение суда, то это не свидетельствует о его юридической тупости или служебной храбрости, и уж тем более о процессуальной независимости. Может создаться впечатление, что он выполняет команду — а уж чью и зачем, это нам, скорее всего, не узнать. Да и так ли это важно? Важно главное — они, прикрываясь законом, против закона. Они — с ломом. Вот в таких ситуациях и появляется синдром отчаяния, страшный и непредсказуемый по своей сути.

Много лет назад, в девяностые, одесский предприниматель Сергей Каверин долго и безуспешно добивался правды в налоговой инспекции При­морского района. С ним обращались примерно так же, как милицейско-прокурорские со «Стальканатом». Закончилось это печально — Сергей сжег ненавистную ему службу и сгорел сам. Сегодня в соседнем Николаеве идет судебный процесс, раскалывающий город. Мелкий предприниматель долго и упорно не уступал свой бизнес вымогателю. Вымо­гательство не было тайной. И вымогателя никто не останавливал. При очередном наезде с откровенным хамством и насилием предприниматель взял в руки ружье. Вымогатель убит. Я это к тому, что у каждого бесправия есть свой предел, и что если закон бездействует, человек вынужден защищать себя так, как может и умеет.

В материалах, которые я изу­чал по этому делу, часто встречались ссылки на ст. 94 УПК. В ней изложены основания, по которым можно и необходимо возбуждать уголовные дела. Одна из норм — выступление в печати. Пользуясь предоставленным законодателем правом, я прошу возбудить уголовное дело в связи с превышением полномочий и с бездеятельностью всех участников наезда на ЧАО «Сталь­канат» — следователей, милицейских и прокурорских начальников, чиновников. Должен же, в конце концов, быть у всех нас прием против лома. Кроме самосожжений и пальбы из ружей.

Р.S. Пока материал готовился к печати, появилось две новости. Первая по теме — следователь Малиновского райотдела наложил арест на все движимое и недвижимое имущество ЧАО «Стальканат». Без предупреждения и пояснения причин. В извлечении из Госреестра общество значится в графе «Долж­ник». Кому и за что должен «Сталь­канат», «предъява» пока не сделана. Вторая новость отношения к делу не имеет. Давний мой знакомый и товарищ Сергей, фермер из Овидиопольского района, рассказал, что к нему обратились выходцы из края степей и терриконов с предложением переуступить аренду на земельные паи селян. Обещали за каждый гектар вроде бы неплохую сумму. Сергей в свое время был председателем колхоза, и то, что селяне поверили ему и отдали землю в аренду, свидетельствует о том, что хозяин он толковый. Сергей отказался, а когда гонцы «поперли буром», пообещал подумать. Чтобы отвязались. Через короткое время деловые появились снова и заявили: долго думал. Теперь сумма вдвое меньше. Еще будешь думать — заберем за так.

Леонид Капелюшный «Зеркало недели. Украина» №30, 26 августа 2011